100 великих россиян - [37]

В 1822 г. братья Брюлловы побывали в Дрездене, Мюнхене, затем отправились в Италию. Венеция, Падуя, Виченца, Верона, Мантуя, Болонья, Флоренция — все эти города, изобиловавшие великолепными памятниками искусства, настолько поразили Карла, что в течение девяти месяцев он даже не притрагивался к краскам — впечатления были слишком сильны для того, чтобы работать. Целые дни он проводил в музеях у картин великих мастеров. За кисть он взялся только добравшись до Рима, но и здесь работал осторожно, с оглядкой. «В Риме стыдишься произвести что-нибудь обыкновенное», — признавался Брюллов в одном из писем домашним. Особенно восхищал и бесконечно поражал его Рафаэль. В 1824 г. Карл решился копировать его «Афинскую школу» — грандиозное полотно, в котором более сорока героев. Он занимался этим нелегким делом четыре года (с 1824 по 1828). Его успех поразил всех. Даже итальянцы говорили, что Рафаэль еще никогда не имел таких блестящих повторений. Для самого Брюллова эта работа стала как бы последним этапом его ученичества, благодаря ей он постиг секреты техники одного из величайших мастеров в истории живописи. Позже он признавался, что никогда не осмелился бы взяться за свою «Помпею», если бы не прошел «Школу» Рафаэля.

Впрочем, «Школа» занимала только часть его времени. В Италии Брюллов нашел ту творческую среду, в которой окончательно развернулся и обрел полную мощь его талант. За двенадцать лет жизни в этой стране он создал огромное количество первоклассных произведений, так что можно только поражаться его кипучей энергии и невероятной работоспособности. Он пишет огромное количество акварелей, жанровых картинок, портретов. Его наброскам, зарисовкам и этюдам вообще нет числа. И во всех — цепко схвачена и запечатлена его любимая Италия. Радость творчества не покидала его ни на минуту. С утра Брюллов либо отправлялся в музей, либо бродил по городу с альбомом в руках, либо напряженно трудился в своей мастерской. Он работал быстро, вдохновенно, часто сразу над несколькими картинами или портретами. Великолепные произведения одно за другим выходили из-под его кисти.

В коротком очерке, конечно, нет возможности рассказать о каждом из них.

Упомянем только о самых известных.

Первой в подлинном смысле самостоятельной работой Брюллова стала небольшая картина «Итальянское утро» (1823). На ней юная девушка умывается перед струей фонтана. Все здесь полно очарования и молодости, все говорит о счастье бытия: легкий, еще не насыщенный зноем воздух, зелень сада, едва стряхнувшая с себя ночную темноту, по-утреннему прохладный камень фонтана, свежесть воды, серебристой струей сбегающей по желобку, молодая женщина с обнаженной грудью, склонившаяся над водой… Эта картина, присланная в Россию, имела необыкновенный успех у современников о чем говорит великое множество сделанных с нее копий. Общество поощрения подарило «Утро» императрице Александре Федоровне. Императору Николаю I она тоже очень понравилась, и он пожелал иметь в пару к ней еще одну картину в том же роде. Брюллов, которому сообщили о пожелании государя, сначала задумал сделать композицию «Вечер» — молодая женщина, подошедшая с лампадой к окну, посылает последний привет своему возлюбленному. Однако начав работу, он отказался от этого замысла, который и в самом деле был слишком односложным. Между тем Брюллову хотелось не просто показать свою героиню в разное время суток, но связать с представлением о времени дня этапы человеческой жизни. И вот однажды он привел к себе в мастерскую модель, какой у него еще не было: невысокую плотную женщину, далеко не классических пропорций, уже пережившую свою юность, но с первого взгляда покоряющую зрелой красотой, ярким блеском широко поставленных глаз, брызжущей через край жизненной силой. У себя в саду в винограднике он поставил лестницу — женщина позировала ему, будто и впрямь, стоя на ней, собирает виноград. Так появилась одна из самых известных картин Брюллова «Полдень» (1827). От женщины, любующейся на этом полотне сочной гроздью, веет безудержной радостью. Полдневное солнце, пробившееся сквозь пышную листву, ласкает ее нежное лицо, вспыхивает в голубоватых белках искрометных глаз, в золоте серег, отсвечивает на полуобнаженной груди. Ее зрелая красота под стать налитой солнцем и соками земли кисти винограда. Зенит дня, зенит жизни природы — пора созревания плодов, зенит человеческой жизни — все представлено здесь и сливается в единой гармонии.

Подобной темы еще не знала русская живопись. Отступление от классических канонов настолько бросалось в глаза, что их уже невозможно было не замечать, Общество поощрения художников не замедлило указать на это.

Надо сказать, что отношения Брюллова с его покровителями становились год от года все напряженней. Меценатов раздражало, что их подопечный пишет одни «игрушки» и не хочет заняться «серьезными вещами» (Общество, например, настоятельно просило, чтобы он прислал картину с изображением святых патронов императора и императрицы: Александра Невского, Елизаветы и Марии). Но Брюллов к этому времени уже не нуждался в поддержке — он был достаточно известным, именитым художником и хорошо зарабатывал писанием портретов (за годы, прожитые в Италии, он написал около 120 портретов). В 1829 г. он вежливым, но сухим письмом отказался от положенного ему пенсиона и с этого времени мог считать себя свободным от любой опеки.