100 великих рекордов стихий - [10]

А вскоре НАСА вдруг заявило, что подобные эксперименты будут возобновлены в той же лагуне и запуски в рамках проекта «Коки-2» начнутся в январе 1998 года. Тотчас поднялась волна протестов. Ещё слишком свежа была память о пресловутом проекте «Коки», после которого в лагуне Тортугеро пострадали все деревья. Противники проекта утверждали, что газы и другие вещества, выпадавшие в ходе запусков 1992 года (барий, бромтрёхфтористый метан и др.), а также отработанное ракетное топливо (хлористый водород и окись алюминия) причинили огромный ущерб окружающей среде и отдыхающим на пляжах Пуэрто-Рико людям. Врачи отметили необъяснимую вспышку кожных болезней, но власти свалили вину за это на медуз, которыми изобилуют тамошние прибрежные воды.

Руководители проекта утверждали, что применявшиеся в ходе исследований газы были бесцветными, неядовитыми и негорючими, а о том, что некоторые из соединений этих газов разрушают озоновый слой атмосферы и что их выбросы осуществлялись как раз на высоте этого слоя, упомянуть «забыли».

Проекты «Коки» и «Коки-2», безусловно, представляли опасность для людей и природы, но в чём заключалась их истинная цель? Кое-кто предполагал, что военные пытались разработать некие прикидочные модели войны будущего, чем сейчас, как известно, весьма увлечено министерство обороны США, и, в частности, вызвать «турбулентность в верхних слоях атмосферы» при помощи распыления химикатов и радиоизлучения, посылаемого с Земли (в частности, из обсерватории Аресибо и менее известных центров на Аляске). Аресибо проводит опыты с нагреванием ионосферы с начала семидесятых годов. В 1994 году на усовершенствование оборудования и приборов там было потрачено несколько миллионов долларов. Цель этих опытов — вывести из строя средства связи возможного противника, добившись искажения радиосигналов или посылая сверхъяркие вспышки света, повреждающие чувствительные оптические приборы. При известной изобретательности эти «электронные нападения» можно списать на некие «метеорологические явления» и в случае нужды невинно заявить: «А мы тут ни при чём».

На протяжении всей обозримой истории человечества, начиная с эпохи египетских фараонов, существовало такое понятие, как военная тайна, и правители научились неплохо хранить свои секреты. Шпионов Древнего Рима называли agentes in rebus. Собственно, с них и брали пример рыцари плаща и кинжала всех последующих эпох. У нас нет никаких оснований сомневаться, что и наши современники, наделённые соответствующими полномочиями, тоже преуспели в искусстве сбережения своих тайн. Но тайны, связанные с метеорологическим оружием, в принципе невозможно сохранить, и не исключено, что это новое средство ведения войны уже сейчас оказывает огромное и отнюдь не благотворное влияние на нашу жизнь.

Главные распорядители погодой

В старину у различных народов имелись особые люди, обладавшие от рождения способностями предсказывать погоду и воздействовать на неё. В гуцульских преданиях есть рассказы о том, как два градовника бьются между собой, определяя, на чьё село должна обрушиться туча с градом.

Градовником можно было также стать, вступив в союз с чернокнижником, завладев чудесным посохом или свечой… При приближении бури градовник бегал кругами, размахивал руками, крестил тучи тремя соломинками, произнося заклятие, звонил в колокола. Градовник мог дважды отказать пришедшему к нему за разрешением высыпать град предводителю бури (скажем, чёрту) и лишь в третий раз позволял высыпать град где-то вдалеке от жилищ, садов, посевов — на дорогу, в овраг…

Сегодня предсказание погоды до сих пор является делом сложным, трудоёмким и зачастую неблагодарным. Самые мощные суперкомпьютеры обрабатывают данные с тысяч метеорологических станций, спутники постоянно кружат над планетой, стараясь уловить момент зарождения урагана, учёные крупнейших научных центров разрабатывают теории развития атмосферных процессов — и всё равно буря обрушивается внезапно даже на Москву, не говоря уж о провинциальных городках и сёлах. Быть может, синоптики упускают некие факторы, влияющие на погоду пусть не в глобальном, а в локальном масштабе? Юрий Зильберт к таким факторам отнёс человеческое сознание.

Сосланный в Воронеж практически одновременно с Мандельштамом, он, подающий большие надежды учёный, специализирующийся в области ядерной физики, поселился в посёлке Рамонь, где устроился в школу учителем физики, труда и физкультуры. Человек энциклопедических знаний, состоявший в переписке с такими корифеями науки, как Бор, Гейзенберг и Резерфорд, Зильберт отличался поразительным оптимизмом, неутомимым трудолюбием и неуёмным любопытством. Перенесённый из академической среды в захолустье, он не только не опустил рук, а напротив, стал работать с утроенной энергией. Сменив поле деятельности, он не сменил образа действий, ко всему подходя серьёзно, отдаваясь работе полностью, без остатка.

Встречаясь с известными агрономами Мазлумовым, Козополянским и Ланье, он неоднократно слышал из их уст сетования на неустойчивость и непредсказуемость погодных условий, что мешает получать стабильные, гарантированные урожаи. Читая хронику засух, он обратил внимание на следующее: прежде изнурённые непогодой селяне, доведённые до крайности, устраивали крестный ход — и результат зачастую был более чем удовлетворительный. Применив статистические методы подсчёта, Зильберт установил, что изменение погоды после проведения крестного хода не может объясняться случайным совпадением. Возможно, решил он, что влияние на погоду оказывает объединённая воля десятков и сотен людей.