100 стихотворений, которые растрогают самых суровых мужчин - [4]

Все отрицать и все губить?

Когда ж мелькнет для вас возможность

                                             примиренья?

Я болен, я устал… Из незаживших ран

Сочится кровь и (нрзб) прокляты сомненья!

Я жить хочу, хочу любить, – и пусть любовь –

                                                       обман.

1882

«Как каторжник влачит оковы за собой…»

Как каторжник влачит оковы за собой,

Так всюду я влачу среди моих скитаний

Весь ад моей души, весь мрак пережитой,

И страх грядущего, и боль воспоминаний…

Бывают дни, когда я жалок сам себе:

Так я беспомощен, так робок я, страдая,

Так мало сил во мне в лицо моей судьбе

Взглянуть без ужаса, очей не опуская…

Не за себя скорблю под жизненной грозой:

Не я один погиб, не находя исхода;

Скорблю, что я не мог всей страстью,

                                      всей душой

Служить тебе, печаль родимого народа!

Скорблю, что слабых сил беречь я не умел,

Что, полон святостью заветного стремленья,

Я не раздумывал, я не жил, – а горел,

Богатствами души соря без сожаленья;

И в дни, когда моя родная сторона

Полна уныния, смятенья и испуга, –

Чтоб в песне вылиться, душа моя должна

Красть редкие часы у жадного недуга.

И больно мне, что жизнь бесцельно догорит,

Что посреди бойцов – я не боец суровый,

А только стонущий, усталый инвалид,

Смотрящий с завистью на их венец терновый…

1884

Жизнь

Меняя каждый миг свой образ прихотливый,

Капризна, как дитя, и призрачна, как дым,

Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,

Великое смешав с ничтожным и смешным.

Какой нестройный гул и как пестра картина!

Здесь – поцелуй любви, а там – удар ножом;

Здесь нагло прозвенел бубенчик арлекина,

А там идет пророк, согбенный под крестом.

Где солнце – там и тень! Где слезы

и молитвы –

Там и голодный стон мятежной нищеты;

Вчера здесь был разгар кровопролитной битвы,

А завтра – расцветут душистые цветы.

Вот чудный перл в грязи, растоптанный

толпою,

А вот душистый плод, подточенный червем;

Сейчас ты был герой, гордящийся собою,

Теперь ты – бледный трус, подавленный

стыдом!

Вот жизнь, вот этот сфинкс! Закон ее –

мгновенье,

И нет среди людей такого мудреца,

Кто б мог сказать толпе – куда ее движенье,

Кто мог бы уловить черты ее лица.

То вся она – печаль, то вся она – приманка,

То все в ней – блеск и свет, то все –

позор и тьма;

Жизнь – это серафим и пьяная вакханка,

Жизнь – это океан и тесная тюрьма!

1886

Федор Сологуб 17 февраля (1 марта) 1863, Санкт-Петербург – 5 декабря 1927, Ленинград

«Вот минута прощальная…»

Вот минута прощальная

До последнего дня…

Для того ли, печальная,

Ты любила меня?

Для того ли украдкою,

При холодной луне,

Ты походкою шаткою

Приходила ко мне?

Для того ли скиталася

Ты повсюду за мной,

И ночей дожидалася

С их немой тишиной?

И опять, светлоокая,

Ты бледна и грустна,

Как луна одинокая,

Как больная луна.

1898

«Не трогай в темноте…»

Не трогай в темноте

Того, что незнакомо,

Быть может, это – те,

Кому привольно дома.

Кто с ними был хоть раз,

Тот их не станет трогать.

Сверкнет зеленый глаз,

Царапнет быстрый ноготь, –

Прикинется котом

Испуганная нежить.

А что она потом

Затеет? мучить? нежить?

Куда ты ни пойдешь,

Возникнут пусторосли.

Измаешься, заснешь.

Но что же будет после?

Прозрачною щекой

Прильнет к тебе сожитель.

Он серою тоской

Твою затмит обитель.

И будет жуткий страх –

Так близко, так знакомо –

Стоять во всех углах

Тоскующего дома.

11 декабря 1905

«Хнык, хнык, хнык!..»

«Хнык, хнык, хнык!» –

Хныкать маленький привык.

Прошлый раз тебя я видел, –

Ты был горд,

Кто ж теперь тебя обидел,

Бог иль черт?

«Хнык, хнык, хнык! –

Хныкать маленький привык. –

Ах, куда, куда ни скочишь,

Всюду ложь.

Поневоле, хоть не хочешь,

Заревешь.

Хнык, хнык, хнык!» –

Хныкать маленький привык.

Что тебе чужие бредни,

Милый мой?

Ведь и сам ты не последний,

Крепко стой!

«Хнык, хнык, хнык! –

Хныкать маленький привык. –

Знаю, надо бы крепиться,

Да устал.

И придется покориться,

Кончен бал.

Хнык, хнык, хнык!» –

Хныкать маленький привык.

Ну так что же! Вот и нянька

Для потех.

Ты на рот старухи глянь-ка,

Что за смех!

«Хнык, хнык, хнык! –

Хныкать маленький привык.

Этой старой я не знаю,

Не хочу,

Но ее не отгоняю

И молчу.

Хнык, хнык, хнык!» –

Хныкать маленький привык.

5 сентября 1916, Княжнино

Дмитрий Мережковский 2 (14) августа 1865, Санкт-Петербург –9 декабря 1941, Париж

Природа

Ни злом, ни враждою кровавой

Доныне затмить не могли

Мы неба чертог величавый

И прелесть цветущей земли.

Нас прежнею лаской встречают

Долины, цветы и ручьи,

И звезды все так же сияют,

О том же поют соловьи.

Не ведает нашей кручины

Могучий, таинственный лес,

И нет ни единой морщины

На ясной лазури небес.

1883

Признание

Не утешай, оставь мою печаль

Нетронутой, великой и безгласной.

Обоим нам порой свободы жаль,

Но цепь любви порвать хотим напрасно.

Я чувствую, что так любить нельзя,

Как я люблю, что так любить безумно,

И страшно мне, как будто смерть, грозя,

Над нами веет близко и бесшумно…

Но я еще сильней тебя люблю,

И бесконечно я тебя жалею, –

До ужаса сливаю жизнь мою,

Сливаю душу я с душой твоею.

И без тебя я не умею жить.

Мы отдали друг другу слишком много,

И я прошу, как милости, у Бога,

Чтоб научил Он сердце не любить.

Но как порой любовь ни проклинаю –

И жизнь, и смерть с тобой я разделю,

Не знаешь ты, как я тебя люблю,

Быть может, я и сам еще не знаю.