100 стихотворений, которые растрогают самых суровых мужчин - [13]

Ворон: – «Больше никогда!»

«Вещий, – я вскричал, – зачем он прибыл,

                                      птица или демон?

Ради неба, что над нами, часа страшного суда,

Отвечай душе печальной: я в раю, в отчизне

                                                     дальной,

Встречу ль образ идеальный, что меж ангелов

                                                     всегда?

Ту мою Линор, чье имя шепчут ангелы всегда?»

Ворон: – «Больше никогда!»

«Это слово – знак разлуки! – крикнул я,

                                           ломая руки, –

Возвратись в края, где мрачно плещет

Стиксова вода!

Не оставь здесь перьев черных, как следов

                                    от слов позорных!

Не хочу друзей тлетворных! С бюста – прочь,

                                             и навсегда!

Прочь – из сердца клюв, и с двери – прочь

                                    виденье навсегда!»

Ворон: – «Больше никогда!»

И, как будто с бюстом слит он, все сидит он,

                                           все сидит он,

Там, над входом, Ворон черный, с белым

                                  бюстом слит всегда!

Светом лампы озаренный, смотрит, словно

                                            демон сонный.

Тень ложится удлиненно, на полу лежит года, –

И душе не встать из тени, пусть идут, идут

                                                       года, –

Знаю, – больше никогда!

1844–1849, перевод 1905–1924

Сон во сне В переводе В. Брюсова

В лоб тебя целую я,

И позволь мне, уходя,

Прошептать, печаль тая:

Ты была права вполне, –

Дни мои прошли во сне!

Упованье было сном;

Все равно, во сне иль днем.

В дымном призраке иль днем.

Но оно прошло, как бред.

Все, что в мире зримо мне

Или мнится, – сон во сне.

Стою у бурных вод,

Кругом гроза растет,

Хранит моя рука

Горсть зернышек песка

Как мало! Как скользят

Меж пальцев все назад…

И я в слезах, – в слезах:

О боже! как в руках

Сжать золотистый прах?

Пусть будет хоть одно

Зерно сохранено!

Все ль то, что зримо мне

Иль мнится, – сон во сне.

Перевод 1924

Джордж Ноэль Гордон Байрон 22 января 1788, Лондон – 19 апреля 1824, Миссолунги

Прости! В переводе М. Ю. Лермонтова

Прости! Коль могут к небесам

Взлетать молитвы о других,

Моя молитва будет там,

И даже улетит за них!

Что пользы плакать и вздыхать?

Слеза кровавая порой

Не может более сказать,

Чем звук прощанья роковой!..

Нет слез в очах, уста молчат,

От тайных дум томится грудь,

И эти думы вечный яд, –

Им не пройти, им не уснуть!

Не мне о счастье бредить вновь, –

Лишь знаю я (и мог снести),

Что тщетно в нас жила любовь,

Лишь чувствую – прости! прости!

1808, перевод 1830

Стансы к августе В переводе А. Н. Плещеева

Когда был страшный мрак кругом,

И гас рассудок мой, казалось,

Когда надежда мне являлась

Далеким бледным огоньком;

Когда готов был изнемочь

Я в битве долгой и упорной,

И, клевете внимая черной,

Все от меня бежали прочь;

Когда в измученную грудь

Вонзались ненависти стрелы,

Лишь ты во тьме звездой блестела

И мне указывала путь.

Благословен будь этот свет

Звезды немеркнувшей, любимой,

Что, словно око серафима,

Меня берег средь бурь и бед!

За тучей туча вслед плыла,

Не омрачив звезды лучистой;

Она по небу блеск свой чистый,

Пока не скрылась ночь, лила.

О, будь со мной! учи меня

Иль смелым быть иль терпеливым:

Не приговорам света лживым –

Твоим словам лишь верю я!

Как деревцо, стояла ты,

Что уцелело под грозою,

И над могильною плитою

Склоняет верные листы.

Когда на грозных небесах

Сгустилась тьма и буря злая

Вокруг ревела, не смолкая,

Ко мне склонилась ты в слезах.

Тебя и близких всех твоих

Судьба хранит от бурь опасных;

Кто добр – небес достоин ясных, –

Ты прежде всех достойна их.

Любовь в нас часто ложь одна;

Но ты измене не доступна,

Неколебима, неподкупна,

Хотя душа твоя нежна.

Все той же верой встретил я

Тебя в дни бедствий, погибая,

И мир, где есть душа такая,

Уж не пустыня для меня.

24 июля 1816, перевод 1872

Шарль Бодлер 9 апреля 1821 года, Париж – 31 августа 1867 года, Париж

Погребение проклятого поэта В переводе И. Анненского

Если тело твое христиане,

Сострадая, земле предадут,

Это будет в полночном тумане,

Там, где сорные травы растут.

И когда на немую путину

Выйдут чистые звезды дремать,

Там раскинет паук паутину

И змеенышей выведет мать.

По ночам над твоей головою

Не смолкать и волчиному вою.

Будет ведьму там голод долить,

Будут вопли ее раздаваться,

Старичонки в страстях извиваться,

А воришки добычу делить.

1857

Кот В переводе Г. Шенгели

Мой чудный кот, иди ко мне на грудь,

Спрячь когти, острые как жала,

И дай в твои глаза мне заглянуть –

Сплав из агата и металла.

Когда хребет я глажу гибкий твой,

Перебирая шерсть несмело,

И чувствую пьянеющей рукой

Дрожь электрического тела,

Мне женщина рисуется, чей взор,

Как твой, холодный и глубокий,

Как бы клинок разит и бьет в упор,

И, с ног до головы, жестокий,

Опасный запах, ядовитый мед,

Вкруг тела смуглого плывет.

1847

Оскар Уайльд 16 октября 1854 года, Дублин – 30 ноября 1900 года, Париж

Федра В переводе Н. Гумилева

Саре Бернар.

Как скучно, суетно тебе теперь со всеми,

Тебе, которой следовало быть

В Италии с Мирандоло, бродить

В оливковых аллеях Академий.

Ломать в ручье тростник с мечтами теми,

Что Пан в него затрубит, и шалить

Меж девушек у моря, где проплыть