10 жизней Василия Яна. Белогвардеец, которого наградил Сталин - [21]

«О Столыпине, погибшем на своем посту, через месяц после кончины говорили тоном полного спокойствия, мало кто уже и вспоминал о нем, его глубокомысленно критиковали, редко кто молвил слова сострадания о его кончине, – запомнилось бывшему министру финансов Владимиру Коковцову, назначенному главой правительства. – Как это ни странно, вопрос о Распутине невольно сделался центральным вопросом ближайшего будущего и не сходил со сцены почти за все время моего председательства в Совете министров» [21]. Об интригах и выходках «святого старца» говорили в Думе и сплетничали на улицах. Писали и в массовом «Русском слове», и в кадетской «Речи», и даже консервативном «Новом времени». «Россия», разумеется, молчала. Коковцов и председатель Государственной думы Родзянко пытались объяснить государю, что все это расшатывает престиж монархии…

А в апреле 1912 года по репутации власти был нанесен еще один удар. В Сибири на Ленских приисках забастовали рабочие. Когда жандармы арестовали членов стачечного комитета, бастующие ринулись их выручать. Военная команда открыла огонь на поражение. Более 100 убитых и 80 раненых, согласно первым сообщениям о трагедии. Сильнее цифр впечатляли фотографии погибших, попавшие в прессу. Министр внутренних дел Макаров, отвечая на запрос Государственной думы, настаивал на оправданном применении силы и заявил: «Так было и так будет впредь». Тогда – как и в январе 1905 года после расстрела демонстрации у Зимнего дворца – вновь возмутилась трудовая Россия. Только в Петербурге забастовали и вышли на манифестации рабочие сотни с лишним фабрик и предприятий. После тех событий мало кому известный социал-демократ Владимир Ульянов взял псевдоним Ленин, а его соратник Иосиф Джугашвили высказался на страницах большевистской газеты «Звезда»: «Все имеет конец, настал конец и терпению страны. Все, что было злого и пагубного в современном режиме, все, чем болела многострадальная Россия – все это собралось в одном факте, в событиях на Лене. Ленские выстрелы разбили лед молчания, и – тронулась река народного движения…».

«Россия» делала вид, будто осмысленного пролетарского протеста на самом деле нет. «Толпу развращают – это ясно. Ее обращают в орудие тех программ и домогательств, которые начинаются и кончаются стремлением возродить общую смуту… Все так называемое рабочее движение является у нас в полной мере искусственным. Оно создается от случая к случаю и притом как своего рода политический таран». Сергей Сыромятников объяснял, что вопрос трудовых отношений пора изъять из рук социалистов и выработать для рабочих прогрессивную, но реальную, государственную идеологию: «И капиталист, и рабочий – оба люди и не должны забывать об этом. Но более того, они люди взаимно обязанные…» [22].

Василий Янчевецкий своих взглядов не поменял. Государственная дума, несмотря на «правое» большинство, занята не столько созидательной работой, сколько политическими распрями. Что особенно печально, господа-радикалы, к которым он причислял и социалистов, и конституционных демократов, стремятся вести молодежь в духе протеста. «Они готовы забыть, что их минутный успех будет стоить стране целого поколения. Мы видели это в эпоху смуты, с последствиями которой приходится считаться до сих пор» [23].

Исправно выполняя свои обязанности в редакции «России», он всегда находил время для «Ученика» и скаутских занятий. Там – долг службы, здесь – дело для души. «Организация не собирала никаких взносов, Янчевецкий нес все расходы на собственный счет. Он подъезжал на извозчике к месту сбора с целой грудой бамбуковых посохов с сыромятными ремешками, на которых все собирались выжигать даты походов, да так, кажется, и не собрались», – вспоминал один из его воспитанников. В июне 1912 года Василий Григорьевич устроил лагерь юных разведчиков на Лахте, на берегу Финского залива. «Как здесь у них хорошо!» – радовался гостивший в лагере Дмитрий Якушев, спортивный обозреватель «России» и постоянный автор «Ученика». Море, сосны, очарование природы и самостоятельной жизни, познавательные приключения и понятная мальчишкам дисциплина. «Счастливчики, вырвавшиеся из душных городских квартир под покров леса…» [24].

***

В формулярном списке Янчевецкого отмечено, что на 1912—1913 учебный год ему было назначено 15 уроков латинского языка в неделю, но преподавательских обязанностей он не несет с 1 января 1913 года. Согласно предложению заместителя министра народного просвещения он считается находящимся в командировке с ученой целью, без сохранения содержания, но с оставлением в должности сверхштатного преподавателя [25]. Оставаясь издателем «Ученика», редакторские обязанности Янчевецкий передал Якушеву. Однако отряд юных разведчиков без попечения основателя распался вскоре после его отъезда.

Дирекция СПТА предложила Василию Григорьевичу отправиться корреспондентом в Константинополь. События в Турции и на Балканах в то время волновали едва ли не все европейские столицы. В начале октября 1912 года Болгария, Сербия, Греция и Черногория объявили войну Великой Порте. Наступление союзников было стремительным и неудержимым. Болгары взяли Кирк-Килис, осадили Адрианополь и открыли себе путь на Царьград. Сербы и греки заняли Македонию. Греческий флот появился у Дарданелл. Две турецкие армии были разгромлены, но и силы Балканского союза едва не иссякли. Начались переговоры о мире.