10 гениев бизнеса - [8]

Позже, когда в ходе политических изменений княжество Ашафенбург было присоединено к короне Баварии, Ротшильды попросили сохранить за ними эту оплату, ссылаясь на то, что они самоотверженно служили Франкфурту, а следовательно, и Ашафенбургу, с готовностью предоставляя значительные ссуды: «В то время, когда казна оказывалась полностью опустошенной и государство испытывало большие затруднения, никто не решился предложить такую ссуду. Никаких денег до сих пор не поступило, поэтому подобную оплату натурой можно было бы рассматривать как причитающееся нам возмещение убытков, которые мы понесли, отдав взаймы солидный капитал».

Из прилагаемых далее документов следует, что в 1813 году дом Ротшильда предложил князю Дальбергу ссуду в 200 тысяч флоринов для покрытия расходов по денежному довольствию армии. Великий герцог принял эти деньги и в знак благодарности велел кроме дров поставлять еще и корм для лошадей. Все старания Ротшильдов и далее получать оплату натурой, но теперь уже от Баварии как наследницы Ашафенбурга, не увенчались успехом. В последующих документах слово «пожизненно» не встречается. Переговоры закончились актом от 1817 года. Считалось, что в это время Ротшильды уже владели миллионами, а их прошения свидетельствуют о том, что они придавали большое значение государственному жалованью.

Сотрудничество Дальберга и Ротшильда в первую очередь пошло на пользу франкфуртским единоверцам. Как и все придворные факторы, Майер Амшель своим влиянием старался облегчить судьбу иудеев. При этом Ротшильды действовали вместе с Якобом Барухом, сыном известного кельнского придворного финансиста Симона Баруха и отцом Людвига Берне. Майер Амшель снискал себе расположение Дальберга, предложив ему взаймы под 5 % 80 тысяч гульденов для поездки в Париж, где Великий герцог Франкфурта собирался присягнуть на верность новому королю Рима. Из чувства неприязни к Наполеону коммерческий мир Франкфурта отказал ему в этой сумме. «Благодаря этой услуге он добился полного доверия Великого герцога и сумел так воспользоваться этой милостью, что с тех пор герцог ни в чем не отказывал Ротшильдам», – так было написано в одном из сообщений французов.

Ротшильды хорошо ладили и с господином фон Итцштайном, начальником полиции Великого герцогства. Итцштайн был покровителем Майера Амшеля и всех евреев Франкфурта. Хотя Дальберг и издал новый указ с некоторыми льготами для 500 семей Франкфурта, это не удовлетворяющее евреев решение было отклонено влиятельным тайным советником Израелем Якобсоном, страстным борцом за эмансипацию евреев.

Майеру Амшелю и его единоверцу Гумпрехту удалось уговорить Дальберга освободить евреев от ежегодной уплаты налога в 22 тысячи флоринов и дать им гражданские права, чтобы уравнять их с христианами. В качестве платы за это Дальберг потребовал единовременный взнос в двадцатикратном размере. Майер Амшель дал своим единоверцам 100 тысяч флоринов, почти четверть суммы. Кроме этого он добился, чтобы из этих 440 тысяч флоринов наличными было выплачено 150, а остальные – 24 облигациями «au porteur» (на предъявителя). Этой сделкой остался недоволен сенат, враждебно настроенный по отношению к евреям. Аристократическая верхушка города считала, что Дальберг получил «подарок». Один из агентов австрийской полиции якобы заявлял, что Великий герцог получил за эмансипацию 33 тысячи каролинок. Дальберг так обрадовался «искусно завершенному дельцу», что одарил министров, заключавших сделку, и их жен по 40 тысяч франков каждого. Тайный советник Итцштайн получил 10 тысяч франков, дом Ротшильда – такую же сумму «за доброе содействие». 50 тысяч Дальберг оставил «в руках дома Ротшильда, в качестве уплаты в рассрочку того, что я ему должен».

Из пяти братьев блестящим даром финансиста обладал третий, Натан. Он больше всех способствовал процветанию и повышению авторитета дома Ротшильдов. Благодаря служебному рвению, проявленному во время наполеоновских войн, он сумел приобрести полное доверие английских политических деятелей и пользовался им на протяжении всех пятидесяти лет своей деятельности. Как его отец Майер Амшель полвека верой и правдой служил гессенскому курфюрсту, так и Натан в Лондоне постоянно сотрудничал с Джоном Чарлзом Гаррисом, который вначале был личным секретарем английского канцлера казначейства, потом начальником по снабжению союзников и британских войск, сражавшихся на континенте, а в конце концов и канцлером казначейства.

В 1798 году Натан переехал в Англию, где, будучи агентом своего отца, скупал в Манчестере изделия фабрик, став, таким образом, коммерсантом, полезным для дома Ротшильдов. Позже Натан рассказывал одному из гостей о своих начинаниях:

«Во Франкфурте было слишком мало места для всех нас. Я вел дела с английскими товарами. Как-то приехал один англичанин, полностью владевший рынком. Он строил из себя великого человека и вел себя так, как будто оказывал нам милость, продавая нам свои товары. Я как-то обидел его, и он отказался показывать мне свои образцы. Это случилось во вторник. Тогда я сказал отцу: "Я сам поеду в Англию!" Я говорил только по-немецки, но это ничего для меня не значило. В четверг я уже уехал. Чем ближе была Англия, тем дешевле становились английские товары. Прибыв в Манчестер, я истратил все свои наличные на покупки. Все было очень дешево, и я получил большую прибыль. Вскоре я понял, что из этого предприятия можно извлечь тройную пользу: заработать на сырье, окраске и на собственном изготовлении. Фабриканту я сказал: "Я поставлю тебе сырье и краску, а ты мне – готовый товар". Таким образом, я получил тройную прибыль и стал продавать дешевле других».