10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ) - [64]

Проходя через смежную комнату в туалет, вижу двух наших водителей из Ракки без масок с двумя местными из числа наших сопровождающих. Я извиняюсь и иду дальше. В память врезается орлиный нос нашего сурового водителя. И его длинные, ниспадающие на шею, черные кудри.

По старейшему мосту города пересекаем Тигр. Противоположный берег недавно бомбили американцы. Еще заметны последствия авианалета. До сих пор не убран сгоревший полицейский автомобиль.

Приближаемся к полицейскому участку. На площади перед ним стоит не меньше десятка одетых в черное боевиков ИГ. Среди них не только иракцы, но и иностранцы. Они производят впечатление спокойных и дисциплинированных. Людей, относящихся к своей службе не только очень серьезно, но с гордостью и достоинством. И это тоже новое государство?

Нас проводят к начальнику полицейского участка, на вид ему чуть за сорок. Поверх новой формы оливкового цвета на нем бежевый американской бронежилет, пулеметная лента, пистолет. На ногах – американские армейские ботинки. На голове черная шапка. С бородой он смахивает на ямайца в американской форме. Он соглашается ответить на наши вопросы. Фредерик снимает интервью. Абу Лот переводит. На протяжении всего разговора позади нас еще одиннадцать игиловцев. Атмосфера очень напряженная. Для людей ИГ все это очень необычно и непривычно. Почему нам позволили так свободно передвигаться? Раньше они видели представителей Запада исключительно в тюремных робах или в виде трупов. Один из боевиков смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. Выглядит он так, как я всегда представлял себе сказочного Али-Бабу. Мощная фигура, силач с характерной бородой и глубокими черными кругами вокруг глаз. На груди перекрещиваются два черных ремня. За ним несколько пистолетов и множество магазинов. Он смотрит так, как будто готов разорвать меня на куски.

Начальник полиции в цветистых выражениях описывает нам ситуацию в провинции Ниневия и в ее столице Мосуле, где благодаря присутствию боевиков и полицейских ИГ воцарилась тишина, безопасность и стабильность. За всю долгую историю в провинции никогда не было так мирно. После многих лет анархии люди могут, наконец, спокойно выходить из дому. Без страха подвергнуться нападению или погибнуть.

Правда, все еще имеют место и случаи воровства. Но они есть во всем мире. Но их число резко сократилось. Иногда за целую неделю нет ни единого заявления. Благодаря Аллаху и исламской полиции.

Мне хочется поподробнее узнать о воровстве. Я спрашиваю:

– Предположим, вы поймали вора, укравшего нечто, стоимостью превышающее 40 долларов. Предстает ли он перед исламским судом? И сколько времени проходит до того момента, как ему отрубают руку?

Начальник полиции отвечает на «официальном арабском»:

– После того как выдан ордер на арест соответствующего лица, его должны доставить в полицейский участок исламской полиции провинции Ниневия. Там человек проводит день или два. Не больше. После чего его переводят в Исламский суд, где на него открывают дело, и начинается судебная процедура. Если стоимость украденного выше некой минимальной суммы, он приговаривается к отсечению кисти руки. Как предписывает исламское право.

За последние несколько дней ни одного отсечения руки не было. Они действуют весьма устрашающе, кражи больше того не стоят.

Я спрашиваю его, каково отношение населения к полиции. Начальник полиции говорит, что после многих лет анархии население Ниневии не только принимает, но и любит полицию. В те времена, когда ее на улицах не было, люди просто бесследно исчезали. Народ устал от анархии минувшего десятилетия. Я осмеливаюсь выразить сомнения, но позитивный настрой начальника полиции в отношении своих подопечных неукротим.

Кроме того, теперь в полиции работают люди из самых разных социальных слоев. В результате связь с населением упрочилась. При старом режиме у этих молодых людей не было бы ни единого шанса попасть на службу. И прежняя полиция не была исламской. Полицейские плохо относились к людям, насмехались, оскорбляли и даже избивали их. Теперь все это в прошлом.

Выйдя из кабинета, подходим к двум камерам. Я останавливаюсь, чтобы поговорить с заключенными. Начальник полиции явно не против. В одной из клеток сидит молодой человек лет двадцати пяти. Он смущен. Его «преступление»: пойман на свидании со своей подругой. Теперь ему придется отсидеть день в тюрьме. Я спрашиваю его, симпатичная ли она, по крайней мере. Молодой человек улыбается и кивает. Фредерик меня перебивает.

– Папа, перестань, не то у него будет еще больше проблем!

Я следую мудрому совету сына. Или молодой человек действительно так любит новую полицию, как думает начальник полиции?

В другой камере сидит старик. Его преступление в том, что у него обнаружили большое количество снотворного и антидепрессантов. Целый полиэтиленовый пакет. Его демонстрируют нам, словно пытаясь убедить.

– А также сигареты, – говорит мне охранник. Ему придется провести здесь несколько дней, после чего он снова будет свободен. Он вызывает у меня и Фредерика жалость. Вид у него такой, что ему и вправду нужны его таблетки. Выглядит он крайне подавленным.