1 августа 1914 - [19]

Дело было не только в тех, кто формально стоял у руля власти. Не менее, если не более, пагубную роль сыграл союзник и соперник царской бюрократии – алчный крупный капитал. Прослышав о предстоящих военных заказах, монополисты пришли в ажиотаж. Уже в предвидении войны развернулась невиданная оргия наживы — грабить казну. Для этого не требовалось особой деловой изворотливости—простая бесстыдная наглость.

Царские сановники с великим изумлением и нескрываемой завистью следили за грабителями, вероятно и в сладостном ожидании, что и им перепадет. Один из величайших безобразников николаевского времени, беспардонный шут А.Н. Хвостов (министр внутренних дел в канун и в самом начале войны) рассказал, например, о мошенничестве, связанном с программой военного судостроения. О том, вероятно, повествовать было легко; корабли – объекты крупные и мошенничество выглядело более выпукло, чем, скажем, на поставках сапог или продовольствия, да и время для откровений приспело – царило Временное правительство.

Ревизия сенатора Нейгарта перед войной, говорил Хвостов, указала «на существование синдиката судостроительных операций, который образовал «Общество русских судостроительных заводов» вместе с разными немецкими фирмами… Смысл этого синдиката был тот, чтобы отдельные фирмы не могли брать дешевле тех цен, которые назначит это «Русское судостроительное общество». Причем в синдикате было сказано откровенно, что прибыль должна быть чуть ли не 100% – ровно рубль в рубль! Нейгарт находил, что,раз существует синдикат, который себе гарантирует 100%, это является помехой для воссоздания флота, потому что если Государственная дума ассигнует 500 миллионов или один миллиард, то можно было сто кораблей построить, а при таких условиях, что нужно нажить рубль на рубль, можно построить только 50, т.е. вдвое меньше… Нейгарт находил необходимым чуть ли не предать военному суду деятелей этого синдиката».

На такой героизм режим был органически неспособен, хотя было известно, что помимо наживы на судостроительную программу оказывали влияние международные банки, через которые Германия и Австро-Венгрия тормозили ее осуществление. Дело не шло, хотя специалистам было хорошо известно,к какому сроку нужны суда. История очень памятная для ее участников. В предвидении неизбежного расстрела адмирал А.Л. Колчак на допросе в Чрезвычайной следственной комиссий в Иркутске в январе 1920 года все же счел необходимым вернуться к тем дням: «Я хочу только подчеркнуть, что вся эта война была совершенно предвидена, была совершенно предусмотрена. Она не была неожиданной, и даже при определении начала ее ошибались только на полгода».

Специалисты Морского генерального штаба, среди которых заведующим балтийским театром был капитан 2-го ранга Колчак, постановили закончить программу к 1915 году. Но «постройка судов шла без всякого плана, — говорил Колчак, — в зависимости от тех кредитов, которые отпускались на этот предмет, причем доходили до таких абсурдов, что строили не тот корабль, который был нужен, а тот, который отвечал размерам отпущенных на это средств. Благодаря этому получились какие-то фантастические корабли, которые возникали неизвестно зачем».

Даже в 1920 году твердый монархист А.В. Колчак не понял глубинных причин происходившего в канун войны, сообщив в Иркутске в поучение Чрезвычайной следственной комиссии: «Так что я повторяю – вооруженная сила может быть создана при каком угодно строе, если методы работы и отношение служащих к своему делу будут порядочные. Наоборот, при каком угодно строе, если такого отношения не будет, вы вооруженной силы не создадите».

АЛ. Маниковский, выпустивший в том же 1920 году в Москве первую часть своего капитального труда «Боевое снабжение русской армии в войну 1914-1918 гг.», со всей силой подчеркнул, что нельзя рассматривать вопросы технические – вооружение армии и флота – в отрыве от строя, существовавшего в России. Он открыл свою книгу следующими словами: «Россия проиграла эту войну из-за недостатка боевого снабжения. Вот мнение, сложившееся в широких слоях общества на основании голосов, шедших из наших военных кругов, из самой армии.

Что боевого снабжения действительно не хватало нашей армии — это факт неоспоримый; но в то же время было бы грубой ошибкой ограничиться только засвидетельствованием этого факта и всю вину за понесенные неудачи свалить на одно только «снабжение»; это было бы, что называется «из-за деревьев не видеть леса», так как истинные причины наших поражений кроются глубоко в общих условиях всей нашей жизни за последний перед войной период. И сам недостаток боевого снабжения нашей армии является лишь частичным проявлением этих условий, как неизбежное их следствие. И только принадлежа к числу внешних признаков, всегда наиболее бьющих в глаза, он без особых рассуждений был принят за главную причину нашего поражения».

Многочисленные специалисты военного ведомства, а в России никогда не было нехватки умных людей, были повязаны по рукам и ногам. Полноценная подготовка к войне была невозможна, ибо сиюминутные интересы хищного российского капитала находились в кричащем противоречии с задачами подготовки вооруженных сил к предстоящим испытаниям. В погоне за прибылью буржуазия собственными руками исподволь разрушала военную мощь империи.