007. Вы живёте только... трижды - [294]

— Сегодня занимаемся здесь! — радостно встретил Хагрид учеников, кивнув головой в сторону темных деревьев. — Поукромнее будет. Да и они больше любят темноту.

— Кто это там любит темноту? — в голосе Малфоя звучали панические нотки. Малфой обращался к Крэббу и Гойлу: — Кто, он сказал, любит темноту, — не слышали?

— У нас сегодня будет очень интересный урок, — продолжил Хагрид, оглядывая учеников. У Гермионы сложилось впечатление, что он искал Гарри. Однако Гарри Поттер был непреклонен, отказавшись от уроков по уходу за магическими существами в пользу других предметов. — Идите за мной, только осторожно, акромантулы ещё не впали в спячку и будут рады пополнить свои запасы съестного, — и вы удивитесь, узнав, насколько широки их представления о съестном. Я ведь не зря приберегал лесную прогулку для вашего пятого года, когда вы разъедитесь на наших харчах. Ну, теперь пойдём, посмотрим на этих животных в естественной среде обитания. Значит, кого мы изучаем сегодня, — они довольно редкие. Я, думается, только один в Британии сумел их приручить.

— А вы уверены, что приручили? — совсем уже испуганно спросил Малфой. — А то ведь вы не раз уже давали нам диких животных.

Хагрид недовольно хмыкнул, вслушиваясь в одобрительный шумок слизеринцев и некоторых гриффиндорцев.

— Конечно, приручил! — насупился профессор, не окончивший среднюю школу, и поправил на плече сползшую коровью тушу. — Они у меня еду из рук брали, это и называется «приручил». Фактически, с руками оторвать пытались, насилу отбился, — вот как здорово я их приручил!

— Что же тогда у вас с лицом? — допытывался Малфой.

— Упал с кровати во сне! — рявкнул Хагрид. — Если кончили с дурацкими вопросами, идите за мной. — Лесничий повернулся и зашагал в лес.

— Он что, спит в кровати?! — зашептал потрясённый Малфой. — Я думал, расстилает на камнях шкуру, а перед сном злобно ревёт и колотит себя кулаками в грудь, чтобы отогнать ночные кошмары!

Услышавшие эту тираду слизеринцы льстиво засмеялись. Рон и Гермиона переглянулись, вздохнули и первыми двинулись вслед за Хагридом.

Дорога заняла минут десять. Ученики, поёживаясь, цепочкой шли в чащу, которая становилась всё более густой и тёмной, пока даже безбашенный Рон не решил, что Хагрид собирается повторить подвиг Ивана Сусанина. Под деревьями царили вечные сумерки, землю покрывала пожухлая от холода трава, и совсем не было видно снега. Крякнув, Хагрид свалил тушу на землю, отступил назад и повернулся лицом к ребятам. Многие ещё плелись, переходя от дерева к дереву, нервно озираясь и пытаясь запомнить дорогу обратно к замку.

— Собирайтесь, собирайтесь, — подбадривал Хагрид. — Их привлечёт запах свежего мяса, которое я привёл… В смысле, принёс. Но я всё равно позову — им приятно слышать, что это я пришёл.

Он повернулся, тряхнул косматой головой, чтобы отбросить волосы с лица, и издал громогласный пронзительный рёв охромевшего тираннозавра, мучимого диареей. Даже Малфой не решился схохмить, школьники просто онемели от испуга.

Хагрид снова завопил. Ребята робко озирались, заглядывали за деревья, ожидая появления чего-то неведомого. И когда Хагрид третий раз тряхнул головой и набрал воздуху в исполинскую грудь, Невилл толкнул локтем Рона и показал на черноту между корявыми тисами.

Из сумрака к ним приближалась пара белых светящихся глаз, потом обозначилась драконья морда, шея и, наконец, скелетообразное тело громадной чёрной крылатой лошади. Секунду она оглядывала ребят, взмахивая длинным черным хвостом, потом наклонила голову, обнажила острые клыки размером с палец и стала отрывать куски от коровьей туши.

Невилл с любопытством обернулся к Рону, но тот по-прежнему вглядывался в чащу, а через несколько секунд прошептал:

— Почему он их больше не зовёт?

У большинства учеников на лицах было такое же недоуменное и настороженное выражение, как у Рона, и смотрели они куда угодно, только не на лошадь.

— А вот идёт ещё один! — с гордостью объявил Хагрид, и между деревьями появилась вторая чёрная лошадь, прижала к телу перепончатые крылья, наклонила голову и стала рвать мясо. — Ну-ка, поднимите руки, кто их видит!

Невилл немедленно поднял руку. Ещё один парень, тощий слизеринец, пытавшийся спрятаться за Гойла, тоже помахал рукой. Хагрид кивнул:

— Да, Невилл, я знал, что ты увидишь. И ты, как там тебя, глиста в зелёном галстуке, — ты тоже, да?

— Извините, — злобно сказал Малфой, — но что именно, по-вашему, мы должны увидеть?

Вместо ответа Хагрид показал на коровью тушу. Несколько секунд все смотрели на неё, потом кто-то ахнул, а Парвати завизжала. Куски кровавого, всё ещё дымящегося мяса отрывались от костей и растворялись в воздухе, — картина действительно необычная.

— Отчего это происходит? — Парвати в ужасе отступила за ближайшее дерево. — Кто его ест?

— Фестралы, — гордо сказал Хагрид, и Гермиона тихо охнула: ей это слово что-то говорило. — У «Хогвартса» здесь целый табун. Ну, кто знает?..

— Они же очень, очень несчастливые! — перебила его испуганная Парвати. — Приносят всякие ужасные несчастья тем, кто их увидел. Профессор Трелони сказала мне однажды…

Хагрид усмехнулся: