--------- - [35]

Вскоре вернулся её муж, смурной и немного злой. Сел за стол, выпил.

— Подземника сын! — Рыкнул он.

— Что такое? — Всполошилась Варя.

— Не верит он. Ну, что Совник князь тот, Авой обещанный.

— Вот ведь подземника сын!

— Угу. Я и говорю. — Согласился Миха. Потом слабо улыбнулся. — Но согласился, что Совник нам пригодится. Людей-то полегло сегодня не мало… дом выдать согласился. Кормить будем, а вот по оплате, князь, тут у нас запарка будет… Алек запрещает, говорит, посмотрим, а там решим. Мол, один он, толку с него с одного, как с быка молока…

— Нет, я сейчас сама пойду и устрою ему! Ишь! Выискался мне тут! Голова! Да я ему сейчас…

Пришлось Михе Варю у дверей ловить — женщина не на шутку рассвирепела и к выходу подходила уже с ножом в руке.

— А ну пусти! — Рыкнула она, гневно глядя в лицо мужа, двери ей перегородившего.

— Варя, а ну перестань!

— Ты сколько подземников убил? — Вдруг выдала женщина аргумент, который Совник услышать не ожидал. Как впрочем, и её муж. Миха смущённо кашлянул и что-то невнятное промямлил.

— Ты столько мечей не сделал Миха, сколько я голов срубила! — Рыкнула она и Совник удивлённо вскинул брови — ему казалось невозможным, что бы вот эта милая толстушка, хоть одного монстра смогла бы одолеть, а судя по реакции Михи, слова те не пусты.

— Что?

Рявкнула она, повернув голову к Совнику. Взгляд его она поняла верно, и тут же смутилась.

— Прости князь, сгоряча я это… не всегда я такая была. Когда-то на стене я стояла…

Она всё же вернулась к столу, послав мужу гневный взгляд.

— С мечом не шибко я… а вот лук и ножи, это моё. Больше меня подземников никто не убивал. — Тут она кашлянула и добавила. — Из тех, кто ещё жив остался, в селе нашем. — Она шмыгнула носом, вздохнула. — Знаешь князь, все ведь друзья мои полегли, со стены которые… одна я осталась. — Она посмотрела на Миху и очень тепло ему улыбнулась. — Не ты б если, толстяк ты мой дорогой, взяла бы я, да и сунула б ножи свои, себе же в шею и пошло оно всё…

— Что ты такое говоришь Варя?

— Чего надо то и говорю. — Буркнула она. Повернулась к Совнику. — Я ему душу изливаю, а он меня стыдит! Вот как с таким вообще я связалась? — Она взялась за бутыль и поманила мужа рукой. — Иди уже сюда, выпьем горькую… эх, сколько ж я уже схоронила-то? Так сразу и не сосчитать.

Миха вернулся за стол, там появилась третья кружка, они снова пили и снова ели… когда всё закончилось, он не запомнил. Утром открыл глаза — потолок видно. В спину что-то давит больно… а, это меч его. Голова раскалывалась, и он долго не мог вспомнить, где находится и как сюда попал.

Только когда чуть хрипловатый голос Вари окликнул его, память вернулась на место. Он сел.

— Иди за стол. — Варя указала пальцем на табурет, возле почти пустого стола — одна тарелка с какой-то едой и банка зеленоватой жидкости, да два стакана. Лицо у женщины помятое, уставшее — у него, наверняка, физиономия сейчас не лучше.

— Вот, выпей. Полегчает. — Она показала на кружку, наполненную зеленоватой жидкостью. Что интересно и, правда, стало заметно легче уже через пару минут.

— Из листьев Кровавой ягоды делаем. Видел у домов кусты? Вот она и есть. И самогон из неё, и лекарство… ух… голова раскалывается. — Она отхлебнула ещё немного зеленоватого отвара и шумно выдохнула. — Сейчас Миха вернётся, пойдёте дом тебе выбирать. А я к бабам, раз обещали всё, что воинского тебе надо, то и сделаем. Ты ростом почти как сын мой, так что мерить тебя не будем. Дня через три всё тебе сделаем, а вот с обувкой, это к Вере идти нужно. Она баба сварливая, просто так помогать не станет даже князю. У тебя нету ничего, чем заплатить? Ты уж извини князь, но что ж мы свою обувку, отдавать будем? А как в поле работать? Так что придётся. Потом-то, если покажешь, что и, правда, князь, Вера попокладистее будет, ну а пока не обессудь.

Пока лечились отваром, Варя всё больше оживлялась. Совник же делал вид, что ему ещё плохо — странно, но после второго глотка, он ощутил полное облегчение. Даже удивился волшебному действию отвара, потом на Варю глянул, собираясь поблагодарить и выразить восхищение эффективность лекарства, а она там взмокшая сидит, с трудом спину прямо держит и осёкся.

Вот ещё один вопрос, ответа на который пока не предвидится. Почему он так быстро оклемался?

А пока ждали Миху, Варя ещё и выразила восхищение тем, что он сумел перепить Миху. Оказывается, кузнец свалился задолго до того, как вырубился Совник. Варя пила с ними недолго и намного меньше. Почти всё застолье, она просто разговаривала и ела куда больше чем мужчины. Так что она была свидетелем — того как её муж был впервые побит на этом своеобразном поле боя.

— Ты князь, как князь пьёшь! Немногие так умеют…

Как оказалось, ещё не было случая, что б Миху в селе кто-то перепил… выходит, напился он вусмерть, а спустя пару минут после пробуждения, полностью оклемался. Вспомнились раны, заживавшие неестественно быстро. Кто ж он такой? Совник, человек приручавший сов и использовавший их… а для чего?

— Ну, я не знаю. — Пожал плечами Варя. — Слухи всякие ходят. Совники сюда не заходят, с севера они. В снегах живут. Про них небылиц больше, живьём-то их лет тридцать никто не видел. Да и совы не любят наши места. Последняя залетала, я ещё с Михой только за ручку держалась. Большущая! На стене села, так два кола наружу разом вывернуло. А когтищи! Во! — И показала ладонями, раскинув их на полстола. — И кривые. Я уж не знаю для чего их использовать можно. Охотиться, наверное… слухи всякие ходят. — Повторила она, но объяснять не стала. Совник подумал, что за этим молчанием кроются истории, от коих кровь в жилах стынет. Ему хватило воображения, что б представить, что могли творить такие громадные птицы. Заборы им не помеха, когти пробьют любой панцирь…